Помимо активного общения с прихожанами, долгих рассказов о военной службе, ребята нашли время для эксклюзивного интервью нашему сайту.

- Полгода назад вы, гражданские люди, получили мобилизационные повестки, и ваша жизнь разделилась на «до и после». Максим, Дмитрий, вспомните этот момент. Какие чувства вы испытали?

М. – Я принял это как данность. Считаю, что это было прежде всего испытание веры. Я ведь обычный гражданский человек, особо не подготовленный, хотя и служил срочную. Понимал, что шансов выжить на поле боя мало. Но потом я понял, что Бог – Он ограждает, защищает, уводит тебя не только от неприятных ситуаций, но и от летящих снарядов, в буквальном смысле.

Д. – Я понял, что мне придётся продолжить дело своих двух дедов, которые воевали в Великую Отечественную. Никаких особых страхов тогда не было. Единственное, о чём я просил Бога, — это если вдруг будет на нас нападение или вражеская атака, то чтобы это было не ночью.

- Почему?  

Д. – Чтобы встретить врага с оружием в руках, а не быть убитому во сне от разрыва снаряда.

- Если честно, поначалу страшно было?

Д. – Нет, страха не было совсем. Даже не знаю, как это объяснить. А вот потом, гораздо позже что-то подобное появилось. Но это не страх перед врагом, перед опасностью, а, скорее, опасение за родных и близких, если со мной что-нибудь случится.

- Давайте ещё о страхе. Многие люди испугались мобилизации и видели для себя выход в выезде за границу. Какие чувства вы испытываете к ним? Вам есть что им сказать?

М. – Пусть это всё будет на их совести. Бог им судья.

- А ваши боевые товарищи разделяют ваши чувства к «беглецам»?

М. – Да, многие осуждают этих людей. Что же будет если все так будут относиться к своей воинской обязанности?

- А есть вам что сказать другой категории людей, тем, кто всячески пытается помочь нашим солдатам, собирает для них гуманитарную помощь, пишет письма поддержки?

М. – Конечно мы очень благодарны за помощь! Мы чувствуем поддержку своих земляков. Совсем недавно мы получили подарки от организации «Пенсионеры онлайн» (г. Новосибирск – прим. авт.). Небольшие мешочки – а в них носки, конфеты, открытки, что-то ещё. Казалось бы мелочь, но как приятно. Но, по правде говоря, в окопах лишняя пара носков совсем не лишняя. Также мы получали большую партию груза от новосибирских старообрядцев – спаси вас Христос! Всё, что вы передали нам, всё что было закуплено на собранные вами деньги – всё пошло на пользу.

"Засеянные" воронками поля Луганщины

- Я намерено не задаю вопросов об ужасах войны – этого всего достаточно в СМИ и различных частных информационных каналах. Но совсем обойти тему самих боевых действий мы тоже не можем. Скажите, какой период вашей службы для вас был более тяжёлым?

М. – Это две недели, когда мы были на линии боевого соприкосновения. Мы были прикомандированы к подразделению из наших контрактников, которое вело боевые действия. Мы ходили в патруль, вели наблюдение, должны были оказывать всяческую поддержку, в том числе и огневую. Как раз в те дни погиб наш ротный – очень тяжёлая была для нас потеря.

- Почему?

М. – Понимаете, это был настоящий командир, про которых говорят «отец солдату». Его все очень уважали.

- Расскажите о нём.

М. – Владимир Геннадьевич Дегтяренко его звали, капитан. Он тоже из мобилизованных, на гражданке работал в строительном бизнесе, наш земляк из Бердска – крепкий такой мужик, настоящий сибирский богатырь! Ещё на сборном пункте в Академгородке он нам несколько раз говорил такую фразу: «Лучше уж погибну я один, чем погибнут мои люди». И эта фраза стала, как бы, судьбоносной.

Д. – Он относился к бойцам как к родным, мог и воды в окоп принести для них, и еду доставлял – заботился, одним словом. Очень его все уважали.

- Давайте вернёмся к судьбоносной фразе…

М. – Строили они вечером окоп или блиндаж, к ночи легли спать на том же месте. Утром проснулись, ротный встал во весь рост и тут вдруг – снаряд. Получилось так, что его могучее тело закрыло собой лежавших в окопе солдат, самый крупный осколок он принял на себя. Конечно, кого-то контузило, ранило, кого-то отбросило взрывной волной, но никто из его людей тогда не погиб. Мы как раз потом эвакуировали этих раненых бойцов.

- После передовой вы оказались на одной из линий обороны. Насколько важна служба на этих рубежах?

М. – Удержание линий обороны очень важно. Например, если наших подразделений не будет на этих позициях, то передовые штурмовые части российской армии могут оказаться в окружении. Враг ведь тоже не дремлет.

Д. – Был такой случай. Одну стратегическую высоту наши залили «градами», выжгли там все силы противника. Но почему-то в течение нескольких дней не отправляли туда людей для занятия этой высоты. В итоге – враг опять пришёл и закрепился на том же месте.

- Бывало ли что на вашу линию обороны пытались проникнуть вражеские диверсионные группы?

М. – Слава Богу, нет.

Д. – Вроде у соседей что-то было. По непроверенной информации…

М. – Зачем про это говорить, раз информация не проверена? Не надо…

Кременная

- Скажите, что сейчас представляет из себя местное население Луганщины, как оно к вам относится?

М. – В сельской местности сейчас жителей немного. Кто мог – разъехались. Кто на войну, кто от войны. А кому-то некуда уезжать, в основном это пожилые люди. В целом относятся хорошо. Некоторые предоставляют нашим военным постройки своих хозяйств под склады, мастерские, иные подсобные помещения. Многие размещают у себя часть личного состава. Знаю одну пожилую женщину, которая помогала нашим бойцам всем, чем только могла. И очень приятно, что наше высокое начальство отметило её усердие – она получила посылку с подарками от министерства обороны. И такие люди есть во многих луганских сёлах, дай им Бог здоровья и скорейшего мира.

- Ребята, вот у солдат срочной службы есть чёткое видение своей воинской перспективы – отслужил положенный срок и вернулся домой. А какие перспективы у вас?

Д. – Трудно сказать. Хочется надеяться, что до осени наши войска заметно продвинутся вперёд и это повлияет на весь ход военных действий. Хорошо бы после года участия в СВО вернуться домой.

М. – Я думаю, тут вариантов немного: либо мы и дальше продолжим сидеть в глухой обороне на третьей линии, либо на наше место пришлют новые подразделения мобилизованных из глубокого тыла. До сих пор некоторые части мобилизованных находятся не в зоне боевых действий, а у границ ДНР и ЛНР со стороны России. Возможно, при помощи этих резервов будет произведена какая-то ротация. Они займут наши рубежи, а нас отправят на их место для выполнения других задач. Да и вообще, в нынешней ситуации трудно что-то говорить о перспективах.

- Известно, что в зону проведения СВО призваны по мобилизации старообрядцы и из других регионов России. Приходилось ли с кем-нибудь из них встречаться?

М. – Был один раз забавный случай. После нашего пребывания на передовой меня отправили в посёлок Новоайдар по хозяйственным нуждам. А накануне мне родственник прислал в мессенджере видео, где детский хор нашей новосибирской общины поёт духовные песнопения. Нашёл я местечко возле магазина, где был уверенный приём сигнала Wi-Fi, включил это видео и стою слушаю, наслаждаюсь. Проходит мимо парень, он как услышал старообрядческое знаменное пение – у него глаза вылупились в буквальном смысле! «Ты что, старовер?», - спросил он, я ответил: «Да». Ну и завязался разговор. Парень тоже оказался из старообрядцев откуда-то с Урала, скорее всего беспоповец, но сумевший узнать мелодии знаменного распева. Он был из штурмовиков, по нему было видно, как сильно его потрепало на «передке». Сказал, что многие его сослуживцы были ранены или убиты, а ему вот повезло. Видимо, кто-то за него усердно молится. Я уже и не помню, как его звать, не знаю жив ли он сейчас; хочется надеяться, что жив.

Братья Васильевы (Кременная)

- Скажите, а трудно ли для вас на войне оставаться христианами? Я имею в виду не внешние признаки, такие как ношение бороды, а чисто внутренне.

М. – Именно для нас, по-моему, это – самое главное. Нужно полностью вверить себя в руки Божьи, ничего не бояться и поступать по совести.

Д. – А борода, кстати, тоже немаловажный фактор. Из-за своей огромной бороды Максим был единственным, кто удостоился рукопожатия генерала армии ещё на сборном пункте в Новосибирске!

- А это ещё что за история?

М. – Нас перед отправкой на сборном пункте в Академгородке всех построили и какой-то генерал армии, видимо из начальства СибВО, проходил и осматривал наши ряды. Увидев мою бороду, он подошёл и спросил: «А ты кто?», - я ответил прямо: «Я – христианин». Тогда он перед всеми пожал мне руку и сказал: «Уважаю!».

_____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Как меняются времена… Когда-то русские воины шли в бой «за Веру, Царя и Отечество», потом «за власть Советов», потом «за Родину, за Сталина»; сегодня же многие вновь встают на священную битву с Христовым именем на устах. И даже генералы видят в этом не какое-то проявление религиозного мракобесия, а настоящую русскую православную веру, или же, как говорят сейчас – мотивацию.

Перед этой беседой братья Васильевы как-то по-наивному смущались. Мол, сделали из нас каких-то знаменитостей. Дело в том, что предыдущие рассказы о них с нашего сайта перекочевали в разные областные паблики, районные газеты. Разумеется, об этом узнавали и их сослуживцы, от чего Дмитрию и Максиму становилось неловко. «Ну какие мы герои?», - говорили они. Мне хочется сказать: ребята, вы – настоящие герои! Вы не пустились штурмовать пограничные переходы Армении и Грузии при объявлении мобилизации, вы не дрогнули под обстрелами на передовой, вы спасали жизни своих боевых товарищей, эвакуируя их после артналётов, вы продолжаете безропотно, мужественно и с честью нести высокое звание русского солдата – слуги Отечества и Бога. Сама история учит нас - когда русский солдат говорит: «С нами Бог!» - он бессмертен!

беседовал А. Емельянов